Многоязычные люди имеют преимущество перед теми, кто свободно говорит только на двух языках.

Многоязычные люди натренировали свой мозг изучать языки, что облегчает освоение новых языков после овладения вторым или третьим. Исследователи говорят, что эти результаты не только демистифицируют кажущийся геркулесовым гением многоязычия, но и дают одно из первых нейробиологических доказательств того, что языковые навыки являются аддитивными, теория, известная как модель совокупного улучшения языковых навыков.

«Традиционная идея состоит в том, что если вы понимаете двуязычных, вы можете использовать те же детали для понимания многоязычных. Мы тщательно проверили эту возможность с помощью этого исследования и увидели, что навыки овладения языком многоязычных не эквивалентны, но превосходят навыки двуязычных», — сказал профессор Куниёси Л. Сакаи из Токийского университета, эксперт в области неврологии языка и последний автор исследования, недавно опубликованного в Scientific Reports . Этот совместный исследовательский проект включает сотрудничество с профессором Сюзанн Флинн из Массачусетского технологического института (MIT), специалистом в области лингвистики и многоязычного обучения, которая первой предложила модель кумулятивного улучшения.

Нейробиологи измерили активность мозга, в то время как 21 двуязычный и 28 многоязычных взрослых добровольцев пытались определить слова и предложения на казахском языке, который был для них совершенно новым.

Все участники были носителями японского языка, вторым языком которых был английский. Большинство многоязычных участников выучили испанский как третий язык, но другие выучили китайский, корейский, русский или немецкий. Некоторые знали до пяти языков.

Свободное владение несколькими языками требует владения разными звуками, словарями, структурами предложений и грамматическими правилами. Предложения в английском и испанском языках обычно строятся с существительным или глаголом в начале фразы, но в японском и казахском языках существительные и глаголы всегда ставятся в конце фразы. Грамматика английского, испанского и казахского языков требует согласования подлежащих и глаголов (она ходит, они ходит), а японская грамматика — нет.

Вместо грамматических упражнений или разговорных навыков в классе исследователи смоделировали более естественную среду изучения языка, в которой добровольцы должны были понять основы нового языка, просто слушая. Добровольцы слушали записи отдельных казахских слов или коротких предложений, включая эти слова, глядя на экран с символами плюс или минус, чтобы сигнализировать, было ли предложение грамматически правильным или нет. Добровольцам была предложена серия из четырех все более сложных тестов на слух, в то время как исследователи измеряли активность их мозга с помощью функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ).

В простейшем тесте добровольцы должны были определить, слышали ли они слово из предыдущего учебного занятия или это была грамматически другая версия того же слова; например: беги / беги или бери / забирай. На следующих уровнях тестирования добровольцы слушали примеры предложений и их спрашивали, являются ли предложения грамматически правильными, и расшифровывать структуры предложений путем определения пар существительное-глагол. Например, «Мы поняли, что думал Иоанн» переводится на казахский язык как «Biz John oyladï dep tüsindik». Предложение было бы грамматически неверным, если бы добровольцы слышали tüsindi вместо tüsindik. Правильные пары существительное-глагол: мы понимаем (Biz tüsindik) и Джон думал (John oyladï).

Добровольцы могут повторно пройти учебный курс и повторять тест неограниченное количество раз, пока не пройдут его и не перейдут на следующий уровень сложности.

Многоязычные участники, которые более свободно говорили на своем втором и третьем языках, смогли сдать тесты по казахскому языку с меньшим количеством повторных занятий, чем их менее свободно говорящие на нескольких языках сверстники. Более свободно говорящие на нескольких языках люди также стали быстрее выбирать ответ по мере перехода с третьего на четвертый уровень тестирования, что является признаком повышенной уверенности и того, что знания, полученные во время более простых тестов, были успешно перенесены на более высокие уровни.